Прочитайте текст и выполните задания 22 – 26.
(1) Что-то горькое, что-то страшное тревожило мою душу; без цели я ходил по Парижу, нося в своей душе этот груз горького и страшного, и совершенно неожиданно доплелся до Лувра. (2) Без малейшей нравственной потребности вошел я в сени музея. (3) Войдя в музей, я машинально ходил туда и сюда, машинально смотрел на античную скульптуру, в которой, разумеется, ровно ничего не понимал, а чувствовал только усталость и шум в ушах. (4) И вдруг, в полном недоумении, сам не зная почему, пораженный чем-то необычайным, непостижимым, остановился перед Венерой Милосской в той большой комнате, которую всякий бывший в Лувре знает и, наверное, помнит во всех подробностях.(5) Я стоял перед ней, смотрел на неё и непрестанно спрашивал самого себя: «Что такое со мной случилось?»(6) Я спрашивал себя об этом с первого момента, как только увидел статую, потому что с этого же момента я почувствовал, что со мною случилась большая радость... (7) До сих пор я был похож (я так ощутил вдруг) вот на эту скомканную в руке перчатку. (8) Похожа ли она видом на руку человеческую? (9) Нет, это просто какой-то кожаный комок. (10) Но вот я дунул в неё, и она стала похожа на человеческую руку. (11) Что-то, чего я понять не мог, дунуло в глубину моего скомканного, искалеченного, измученного существа и выпрямило меня, мурашками оживающего тела пробежало там, где уже, казалось, не было чувствительности, заставило всего «хрустнуть» именно так, когда человек растет, заставило также бодро проснуться, не ощущая даже признаков недавнего сна, и наполнило расширившуюся грудь, весь выросший организм свежестью и светом.
(12) Я в оба глаза глядел на эту каменную загадку, допытываясь, отчего это так вышло? (13) Что это такое?
(14) Где и в чем тайна этого твердого, покойного, радостного состояния всего моего существа, неведомо как влившегося в меня? (15) И решительно не мог ответить себе ни на один вопрос. (16) Я чувствовал, что нет на человеческом языке такого слова, которое могло бы определить животворящую тайну этого каменного существа.
(17) Но я ни минуты не сомневался в том, что сторож, толкователь луврских чудес, говорит сущую правду, утверждая, что администрация Лувра сделала великое для всего мира дело, спрятав эту каменную загадку во время франко-прусской войны в деревянный дубовый ящик и схоронив этот ящик в глубине непроницаемых для прусских бомб подвалов. (18) Представить себе, что какой-то кусок чугуна мог бы раздробить это вдребезги, мне казалось диким злодейством. (19) Разбить это! (20) Да ведь это всё равно что лишить мир солнца! (21) Её нужно беречь как зеницу ока, нужно хранить каждую пылинку этого пророчества. (22) Я не знал «почему», но я знал, что в этих витринах, хранящих обломки рук, лежат действительные сокровища; что надо обязательно найти эти руки, что тогда будет ещё лучше жить на свете, что вот тогда-то уж будет радость настоящая. (23) Долго ли я недоумевал над выяснением причин, так неожиданно расширивших, выпрямивших, свежестью и спокойствием наполнивших мою душу, я не помню. (24) Появление какого-то россиянина, вся фигура которого говорила, что он уже вполне разлакомлен бульварными прелестями, а развязный взгляд этого человека, очевидно только что позавтракавшего, стал так бесцеремонно «обшаривать» мою загадку, не находя, по-видимому, ничего особенного по своей части, заставило меня уйти из этой комнаты. (25) Я мог оскорбиться на этого развязного человека, а мне невозможно было даже мысли допустить, чтобы в эту минуту я мог даже подумать жить чем- нибудь таким, что составляло простую житейскую необходимость той поры, то есть того времени, когда я был скомканной перчаткой. (26) Опять позволить скомкать себя так, как это было час тому назад и всю жизнь до этого часа? (27) Нет, нет! (28) Я не мог даже есть, пить в этот день, до такой степени мне казалось это ненужным и обидным для того нового, которое я в себе самом бережно принес в мою комнату.
(29) С этого дня я почувствовал не то что потребность, а прямо необходимость, неизбежность самого, так сказать, безукоризненного поведения: сказать что-нибудь не то, что должно, хотя бы даже для того, чтобы не обидеть человека, смолчать о чем-нибудь нехорошем, затаив его в себе, сказать пустую, ничего не значащую фразу, единственно из приличия, делать какое-нибудь дело, которое могло бы отозваться в моей душе малейшим стеснением или, напротив, могло малейшим образом стеснить чужую душу, теперь, с этого памятного дня, сделалось немыслимым. (30) Это значило потерять счастье ощущать себя человеком, которое мне стало знакомо и которое я не смел желать убавить даже на волосок. (31) Дорожа моей душевной радостью, я не решался часто ходить в Лувр и шёл туда только в таком случае, если чувствовал, что могу «с чистою совестью» принять в себя животворную тайну. (32) Обыкновенно я в такие дни просыпался рано, уходил из дому без разговоров с кем бы то ни было и входил в Лувр первым, когда еще никого там не было.
(33) И тогда я так боялся потерять вследствие какой-нибудь случайности способность во всей полноте ощущать то, что я ощутил здесь, что я при малейшей душевной нескладице не решался подходить к статуе близко, а придешь, заглянешь издали, увидишь, что она тут, та же самая, скажешь сам себе: «Ну, слава богу, ещё можно жить на белом свете!» – и уйдешь.
(По Г. Успенскому*)
Какие высказывания соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов.
- Главный герой был восхищён статуей Венеры Милосской.
- Администрация Лувра спасла скульптуру во время франко-прусской войны.
- Главный герой был рад появлению россиянина в музее.
- Рассказчик так и не смог отгадать «животворящую тайну» Венеры Милосской.
- Главный герой очень дорожил своей «душевной радостью» и старался часто посещать Лувр.
