История создания произведения 

Роман «Герой нашего времени» создавался в 1838—1840 годах. До сих пор в науке идут споры относительно того, какой была последовательность написания частей произведения. Считается, что сначала автор написал «Тамань», потом «Фаталиста», за ними части «Максим Максимыч» и «Бэла». Творческая история «Героя нашего времени» почти не документирована. Известно, что в основу его легли впечатления Лермонтова от поездки на Кавказ в 1837 году, куда он был сослан за стихи на смерть Пушкина. 

Отдельные повести были опубликованы уже в 1839 году в журнале «Отечественные записки» («Бэла. Из записок офицера на Кавказе» и «Тамань»). 

В 1840 появилось первое издание романа, а в 1841 – второе, снабженное предисловием.

Изначально роман был назван «Один из героев начала века». Однако Краевский, редактор «Отечественных записок», предложил более четкое и емкое название – «Герой нашего времени».

В 1840 году, уже после ссылки Лермонтова на Кавказ, Николай I прочел роман и остался им недоволен. В своем письме жене он делился впечатлениями: «Я дочитал «Героя» до конца и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде. Это то же самое преувеличенное изображение презренных характеров, которое имеется в нынешних иностранных романах. Такие романы портят нравы и портят характер. Потому что, хотя подобную вещь читаешь с досадой, все же она оставляет тягостное впечатление, ибо в конце концов привыкаешь думать, что свет состоит только из таких индивидуумов, у которых кажущиеся наилучшими поступки проистекают из отвратительных и ложных побуждений. Что должно явиться последствием? Презрение или ненависть к человечеству...». Однако Максим Максимыч царю понравился. Он считал, что именно этот добрый служака – истинный герой времени. Письмо же императора заканчивалось так: «Счастливого пути, господин Лермонтов, пусть он очистит себе голову, если это может произойти в среде, где он найдет людей, чтобы дорисовать до конца характер своего капитана, допуская, что он вообще в состоянии схватить и изобразить его». 

Действие романа тесно связано с реальным историческим процессом. Эпоха Лермонтова — царствование Николая I — исторический промежуток между вольнодумством, тайными обществами и проектами спасения России конца 1810—х — первой половины 1820—х гг. и демократическим подъемом, отчетливо обозначившимся только во второй половине 1850—х гг. 1830—е гг., часто называли эпохой «безвременья», общественного бездействия. «Безвременье» обозначает «тусклую» эпоху, которая следует за крахом общественного подъема и предшествует новому взлету прогресса. 

Важнейшим лозунгом Николая I, пробывшего на российском престоле 30 лет, стало: "Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни". Страх перед революцией, вызванный восстанием декабристов и ростом революционного движения в Европе, заставил его уклоняться от глубоких реформ и вести охранительную политику, завершившуюся крахом в годы Крымской войны. 

Именно при Николае I был создан особый корпус жандармов во главе с А.Х. Бенкендорфом, а позднее — А.Ф. Орловым. Вся страна была разделена на жандармские округа во главе с генералами жандармерии, которые должны были выявлять и пресекать крамолу. Цензурный устав, принятый в 1826 г. и получивший прозвище "чугунный", был смягчен уже в 1828 г., но его название очень ярко характеризует всю цензурную политику николаевской эпохи. Изредка несколько смягчаясь, в целом цензурная политика была направлена на удушение свободной мысли и любого инакомыслия. 

 Образы 

Печорин Григорий Александрович – центральный персонаж. Дворянин из Петербурга, офицер, прапорщик. 

Героя отличает скептическое отношение к действительности и к окружающим людям. Всюду он видит одну и ту же банальность, тривиальность, но продолжает гоняться за жизнью, каждый раз думая, что очередное приключение окажется новым и необычным, освежит его чувства и обогатит его ум. Искренне отдаваясь новому влечению, он, однако, включает рассудок, уничтожающий непосредственное чувство. Скепсис Печорина становится как бы абсолютным: важна не любовь, не правда и искренность чувства — власть над женщиной. Любовь для него не поединок равных, но подчинение себе. Он видит удовольствие и наслаждение в том, чтобы быть «причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права». 

Точно так же он не способен к дружбе, ибо не может поступиться частью свободы, что означало бы для него стать «рабом». С Вернером он сохраняет дистанцию в отношениях. Свою отстраненность он дает почувствовать и Максиму Максимычу, избегая дружеских объятий. 

Свободная воля, перерастающая в индивидуализм, служит для Печорина принципом жизненного поведения. Она влечет героя к новым и новым впечатлениям. Он полон интереса и к людям, и к природе, ищет и находит приключения, создавая выгодные для себя ситуации, где его ум мог торжествовать победу. При этом герой испытывает не только других, зная их слабости и угадывая возможные реакции на его слова и поступки, но и себя, часто рискуя и подвергаясь опасности. Конечной целью жизненной активности становится познание смысла действительности и своей личности. Эта устремленность к высшим целям выделяет Печорина из среды, сообщает масштабность его личности и характеру. Однако опыты Печорина каждый раз демонстрируют ему бессмысленность бытия и роковую неопределенность цели его жизни. 

Ничтожность итогов и повторяемость их образует духовный круг, в котором замкнут герой. Отсюда вырастает мысль о смерти как наилучшем исходе из порочного круга. В итоге Печорин чувствует себя бесконечно несчастным и обманутым судьбой. Великое предназначение, уготованное ему, необъятные силы, ощущаемые им, не только не стали для него благом, но обернулись страданием и мукой.

В романе сообщается о новой попытке найти пищу для души — Печорин отправляется на Восток. Лермонтов дает понять, что путешествие в экзотические, неведомые страны также мнимо, ибо убежать от себя герой не может. 

Грушницкий — один из героев повести «Княжна Мери». Молодой дворянин, юнкер, затем – офицер. 

Грушницкий несамостоятелен ни в своих мыслях и чувствах, ни в своем поведении. Он легко подпадает под влияние внешних обстоятельств: то моды, то людей, становится игрушкой в руках Печорина, осуществляющего план дискредитации мнимого романтика. Возникает новая оппозиция — романтизм ложный и романтизм истинный, странность надуманная и странность действительная, исключительность иллюзорная и исключительность реальная. Грушницкий представляет собой не только антигероя и антипода Печорина, но и его «кривое зеркало», являясь его двойником. 

 Грушницкий занят только собой и не знает людей; он предельно самолюбив и самоуверен, потому не может посмотреть на себя критически и лишен рефлексии. Психологически он несамостоятелен, поскольку живет модными представлениями и привычками, «вписан» в стереотипное поведение «света»; наконец, он слабая натура. Все это вместе образует устойчивую совокупность черт. 

Подчиняясь мнению «света», Грушницкий напускает на себя трагическую таинственность: он — избранная натура — не понят и не может быть понят людьми; его жизнь во всех ее проявлениях — тайна между ним и небесами. Выдуманность «страданий» проявляется в том, что юнкерство (т. е. короткий доофицерский срок службы) Грушницкий маскирует под разжалование. Приезд на Кавказ, как догадывается Печорин, стал следствием фанатизма. Герой всюду хочет казаться не тем, что он есть, и пытается стать выше в своих собственных и в чужих глазах. 

Грушницкий — обыкновенный недалекий малый. Его позерство легко разгадывается, и он становится скучным и терпящим крушение. Смириться с поражением Грушницкий не может, но сознание ущербности толкает к сближению с сомнительной компанией, с помощью которой он намеревается отомстить обидчикам. Тем самым он падает жертвой не только интриг Печорина, но и собственного характера. 

Гибель Грушницкого бросает тень на Печорина: стоило ли употреблять столько усилий, чтобы доказать ничтожность фанатичного романтика, маска которого скрывала слабого, заурядного и тщеславного человека? 

Вернер — доктор, приятель Печорина, персонаж главы «Княжна Мери». 

Вернер представляет собой своеобразную разновидность «печоринского» типа. Подобно Печорину, он скептик, эгоист и «поэт», изучивший «все живые страны сердца человеческого». 

Вернер невысокого мнения о человечестве и людях своего времени, но идеальное начало в нем не заглохло, он не охладел к страданиям людей («плакал над умирающим солдатом»), живо чувствует их порядочность, их добрые наклонности. В нем есть внутренняя душевная красота, он ценит ее в других. В нем все дисгармонично: развитый ум, чувство красоты и — телесное безобразие, уродливость. Видимое преобладание духа над телом дает представление о необычности, странности доктора. 

Добрый по натуре, он заслужил прозвище Мефистофель, потому что наделен критическим зрением и злым языком. Дар предвидения помогает ему понять, какую интригу задумал Печорин, почувствовать, что Грушницкий падет жертвой. Философско—метафизические разговоры Печорина и Вернера приобретают характер словесной дуэли, где оба приятеля достойны друг друга. 

В отличие от Печорина Вернер — созерцатель. Он лишен внутренней активности. Холодная порядочность — вот принцип поведения Вернера. Он предупреждает Печорина о слухах, распространяемых Грушницким, заговоре, готовящемся преступлении (в пистолет Печорина «забудут» положить пулю), но избегает и боится личной ответственности: после гибели Грушницкого он отходит в сторону, как будто не имел к ней косвенного отношения, и всю вину молчаливо возлагает на Печорина, не подавая ему при посещении руки. В тот момент, когда Печорин особенно нуждался в душевной поддержке, Вернер демонстративно отказал в ней. Однако внутренне он чувствовал себя не на высоте положения и желал, чтобы Печорин первым протянул руку. Доктор готов был ответить душевным порывом, но Печорин понял, что Вернер хочет уйти от личной ответственности, и расценил поведение доктора как измену и нравственную трусость. 

Вулич — поручик—бретер, с которым Печорин встретился в казачьей станице, один из героев «Фаталиста». 

 По своей натуре Вулич замкнут, отчаянно храбр. 

Он предстает в повести страстным игроком не только в карты, но и в более широком смысле, расценивая жизнь как роковую игру человека со смертью.

Вулич чужд сомнений. Его свободная воля служит подтверждением идеи фатализма. Заключенное им пари с Печориным вздорно, капризно. Оно выдает желание Вулича выделиться среди других, подтвердить мнение о нем как об особенном человеке. Веских моральных доводов для поставленного опыта у Вулича нет. Его гибель также случайна и нелепа. 

Фатальное предсказание Печорина о скорой гибели Вулича сбылось уже на следующее утро. Если Печорин играл с чужими жизнями, Вулич — со своей. Он дошел до той крайней точки, где жизнь уже не имеет явного смысла. Вулич наделен характерными для 30—х гг. 19 века духовной пассивностью, чувством растворенности в жизненном течении, утратой воли к жизни. Отсюда и выходит странная и не совсем здоровая игра поручика со смертью. 

Максим Максимыч — штабс—капитан, одно из главных действующих лиц романа, выполняющее функцию рассказчика и самостоятельного персонажа, противопоставленного Печорину.

Максим Максимыч в отличие от других героев выведен в нескольких повестях («Бэла», «Максим Максимыч», «Фаталист»). Он служит здесь постоянно и хорошо знает местные обычаи, нравы, психологию горцев. У Максима Максимыча нет ни пристрастия к Кавказу, ни пренебрежения к горским народам. Он отдает должное коренным жителям, хотя многие их черты ему не по душе, он лишен романтического отношения к чуждому ему краю и трезво воспринимает природу и быт кавказских племен. Но это не значит, что он исключительно прозаичен и лишен поэтического чувства: его восхищает то, что достойно восхищения. Взгляд на Кавказ Максима Максимыча обусловлен тем, что он принадлежит к другому социально—культурному историческому укладу — русскому патриархальному быту. Горцы ему более понятны, чем рефлектирующие соотечественники типа Печорина, потому что Максим Максимыч — цельная и «простая» натура. 

У него золотое сердце и добрая душа. Он склонен прощать и смиряться перед судьбой, более всего ценить душевное спокойствие и избегать приключений. В делах службы он исповедует опять—таки ясные и безыскусственные убеждения. На первом месте стоит для него долг, но с подчиненными он не чинится и ведет себя по—приятельски. Командир и начальник в нем берут верх только тогда, когда подчиненные, по его разумению, совершают дурные поступки. Сам Максим Максимыч свято верит в дружбу и готов оказать уважение любому человеку. 

Роль Максима Максимыча как персонажа и рассказчика состоит в том, чтобы снять ореол романтической экзотики с изображения Кавказа и взглянуть на него глазами «простого», не наделенного особым интеллектом человека и рассказчика, наблюдателя, не искушенного в словесном искусстве. 

Максим Максимыч не любит метафизических прений, он действует по закону здравого смысла, четко различая порядочность и непорядочность, не понимая сложности современных ему людей и мотивы их поведения. Его самолюбие уязвляет холодная встреча, какой наградил его Печорин. По понятиям старого штабс—капитана, люди, прослужившие вместе, становятся чуть ли не родными. Печорин же вовсе не хотел обидеть Максима Максимыча, тем более что и обижать—то было не за что. Просто он ничего не мог сказать своему сослуживцу и никогда не считал его своим другом. 

Благодаря Максиму Максимычу обнаружились и сильные, и слабые стороны печоринского типа: разрыв с патриархально—народным сознанием, одиночество, потерянность молодого поколения интеллектуалов. 

Княжна Мери (глава «Княжна Мери»). Приехала в Пятигорск с матерью, княгиней Лиговской. 

Мери в романе страдательное лицо: она подвергается суровым жизненным испытаниям и именно на ней Печорин ставит свой жестокий эксперимент разоблачения Грушницкого. 

Одновременно в романе во всей остроте решается проблема любви — подлинной и мнимой. Сюжет повести основан на любовном треугольнике: Грушницкий — Мери — Печорин. Избавляясь от влюбленности Грушницкого, Мери влюбляется в Печорина, но оба чувства оказываются иллюзорными. Влюбленность Грушницкого не более чем волокитство, хотя он искренне убежден в том, что любит Мери. Влюбленность Печорина — мнимая с самого начала. Любовь Мери к Печорину остается без взаимности и перерастает в противоположность — ненависть, оскорбленную любовь. Мери, таким образом, ошибается дважды. 

 Она живет в искусственном, условном мире, ее чистая и наивная душа помещена в несвойственное этой душе окружение, где эгоистические интересы и страсти прикрыты различными масками. Ее юная, светлая душа воспитана «светом», Мери восприняла его привычки и поведение. Природное начало в Мери погружено в несвойственную ему среду условности, господствующих приличий, прикрывающих, маскирующих подлинные мотивы поведения и подлинные страсти. 

Беда Мери заключается в том, что она не отличает маску от лица, хотя и чувствует разницу между непосредственным душевным порывом и светским этикетом.

Наблюдая за княжной Мери, Печорин угадывает в не искушенном жизнью существе противоборство двух побуждений — естественности, непосредственной чистоты, нравственной свежести и соблюдения светских приличий. Поведение Мери кажется Печорину искусственным, как и знакомое ему поведение московских и иных столичных девиц. Поэтому в его взгляде на Мери преобладает ирония. Герой решается доказать Мери, как ошибается она, принимая волокитство за любовь, как неглубоко судит о людях, примеряя к ним обманчивые светские маски. В Грушницком Мери видит разжалованного офицера, страдающего и несчастного, и потому проникается к нему сочувствием. Пустая банальность его речей кажется ей интересной и достойной внимания. 

Печорин не отличает Мери от других светских девушек. Однако Мери не вмещается в те рамки, в которые заключил ее Печорин. Она выказывает и отзывчивость, и благородство, понимает, что ошиблась в Грушницком. Мери с доверием относится к людям и не предполагает интриги и коварства со стороны Печорина. Следовательно, обманута не только княжна, но неожиданно для себя обманулся и Печорин: он принял Мери за обычную светскую девушку, а ему открылась глубокая натура. Нравственно и душевно Мери выросла, и власть светских законов отныне станет для нее относительной, а не абсолютной. 

Автор оставляет Мери на распутье, и читатель не знает, сломлена она или найдет силы преодолеть «урок» Печорина. Всеразрушающее отрицание жизни, ее светлых сторон не искупает того трезвого, критического, самостоятельного восприятия жизни, что привнес Печорин в судьбу Мери. 

Термины 

Композиция – соотношение и взаимное расположение частей художественного произведения; закономерное и мотивированное расположение деталей в крупных частях художественного произведения и взаимное соотношение этих деталей.

Сюжет – распределение событий в художественном произведении, выстроенное автором в соответствии с замыслом произведения; рассказ о событиях, которые получают подробную мотивировку и окончательное раскрытие в фабуле. 

Фабула – последовательное развитие событий и происшествий в литературном произведении.

Психологизм — изображение душевных переживаний, подробное описание и анализ различных состояний человеческой души. Психологическим романом можно назвать такой, в котором самоанализ персонажей направлен на характеры и мотивы поведения и в котором этот самоанализ подвергнут анализу автора или повествователя.

 Критика. В. Г. Белинский, цитаты: 

На взгляд Белинского, роман «Герой нашего времени» произвел исключительно сильное впечатление на читателей потому, что в нем правдиво изображена жизнь русского общества: «Мы должны требовать от искусства, чтобы оно показывало нам действительность, как она есть, ибо, какова бы она ни была, эта действительность, она больше скажет нам, больше научит нас, чем все выдумки и поучения моралистов...». 

«Роман г. Лермонтова проникнут единством мысли, и потому, несмотря на его эпизодическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке, в каком расположил его сам автор: иначе вы прочтете две превосходные повести и несколько превосходных рассказов, но романа не будете знать». 

«В основной идее романа г. Лермонтова лежит важный современный вопрос о внутреннем человеке… Глубокое чувство действительности, верный инстинкт истины, простота, художественная обрисовка характеров, богатство содержания, неотразимая прелесть изложения, поэтический язык, глубокое знание человеческого сердца и современного общества, широкость и смелость кисти, сила и могущество духа, роскошная фантазия, неисчерпаемое обилие эстетической жизни, самобытность и оригинальность — вот качества этого произведения, представляющего собою совершенно новый мир искусства». 

«Кроме самого героя романа, характеры Максима Максимыча и Грушницкого принадлежат к лучшим созданиям, какими гордится наша литература. Особенное внимание обращает на себя Грушницкий, как лицо, мастерски изображенное, и как, вместе с тем, самый современный тип, представитель тех идеальных фразеров, которые теперь встречаются на каждом шагу. Так как сценою действия избран автором Кавказ, то читатели и найдут в этом романе самое поэтическое и при этом самое верное изображение сей поэтической стороны». 

««Герой нашего времени» — это грустная дума о нашем времени». 

О характере Печорина: 

«Его страсти — бурные, очищающие сферу духа, его заблуждения — острые болезни в молодом теле, укрепляющие его на долгую и здоровую жизнь. Так силен у него инстинкт истины!» 

 «В самом деле, в нем два человека: первый действует, второй смотрит на действия первого и рассуждает о них, или, лучше сказать, осуждает их, потому что они действительно достойны осуждения. Причины раздвоения натуры... — противоречие между глубокостью натуры и жалкостью действий одного и того же человека». 

 «Это переходное состояние духа, в котором для человека все старое разрушено, а нового еще нет и в котором для человека есть только возможность чего—то действительного в будущем и совершенный призрак в настоящем. Тут-то возникает в нем то, что на языке философском называется рефлексиею... Тут нет полноты ни в каком чувстве, ни в какой мысли, ни в каком действии». 

 «Нет, это не эгоизм! Эгоизм не страдает, не обвиняет себя, он доволен собой, рад себе. Эгоизм не знает мучения: страдание есть удел одной любви».